Тишина.
Я редко бывала агрессивной со своей мамой, потому что она всегда казалась такой хрупкой, но сейчас был тот момент, когда нам нужно пересмотреть наши отношения или же мы останемся без них. Я смотрела на запястье какое-то время, вспомнив, что у меня больше нет часов, и вместо этого бросила взгляд на часы на экране телевизора. — Я буду примерно через час.
— Я пошлю за тобой машину, — тихо сказала она.
— Спасибо. До скорой встречи, — я положила трубку.
Уж было хотела бросить телефон в сумочку, но пришла смс от Шауны: «Что сегодня вечером наденешь?»
В голове было столько идей, от повседневного до эпатажного. Хотя я была расположена к эпатажному, мне не стоило забывать о Диане. Я вынуждена была подумать о том, как я буду выглядеть на страницах таблоидов. «МЧП», ответила я, подумав, что маленькое черное платье недаром является классикой. «Высоченные каблуки. Невероятное количество украшений.»
— Поняла! Увидимся в 7» ответила она.
По пути в спальню, я остановилась у кабинета Гидеона и, прислонившись к дверному косяку, посмотрела на него. Могла бы смотреть на него часами, это было таким удовольствием. И я посчитала, что он очень сексуален, когда сфокусирован на чем-то.
Он поднял голову и бросил на меня взгляд, слегка искривив губы, и мне стало понятно: он знал, что я на него пялюсь.
— Все это прекрасно, — похвалил он, указывая на свой компьютер. — Особенно, если учесть, что ты собрала все это за пару часов.
Я немного гордилась собой, упиваясь тем, что произвела впечатление на бизнесмена, проницательность которого сделала его одним из самых успешных людей в мире.
— Я хочу заполучить тебя в Кросс Индастриз, Ева.
Мое тело среагировало на стойкую решимость в его голосе, что напомнило мне, как он говорил: «Я хочу оттрахать тебя, Ева», когда он впервые кончил для меня.
— Я тоже хочу тебя заполучить, — сказала я. — На твоем столе.
Его глаза вспыхнули.
— Мы можем и так повеселиться.
— Мне нравится моя работа. Мне нравятся мои коллеги. Мне нравится осознавать, что я сама получу все то, чего достигну.
— Я могу дать все это тебе и даже больше, — его пальцы постукивали по кофейной кружке. — Я думаю, ты пошла в рекламу, потому что любишь разрабатывать. Почему тогда не связи с общественностью?
— Слишком походит на пропаганду. По крайней мере, в рекламе ты сразу знаешь, к чему это приведет.
— Этим утром ты упомянула об антикризисном управлении. И очевидно, — он жестом указал на свой стол, — у тебя есть склонность к этому. Позволь мне воспользоваться этим.
Я скрестила руки.
— Антикризисное управление — это пиар, и ты знаешь это.
— Ты создана для решения задач. Я могу сделать тебя антикризисным менеджером. Дать тебе настоящие, срочные задания для их разрешения. Будут требования и активность.
— Серьезно, — я постучала ногой. — Сколько у тебя вопросов на этой неделе?
— Несколько, — сказал он радостно. — Ну же, ты заинтригована. У тебя на лице всё написано.
Выпрямившись, я сказала:
— У тебя уже есть люди, которым ты можешь поручить это дело.
Гидеон откинулся в своем кресле и улыбнулся.
— Я хочу большего. И ты тоже. Так давай сделаем это вместе.
— Ты знал, что ты сущий дьявол? И упрямый как осел. Я тебе говорила, работать вместе — это плохая идея.
— Мы же сейчас нормально справляемся.
Я покачала головой. — Потому что ты согласился с моими суждениями и предложениями, вдобавок, я сидела у тебя на коленях, и ты держал меня за зад. Но это не то же самое, если наши мнения разойдутся, и мы начнем спорить в твоем офисе на глазах у других людей. Затем нам придется это раздражение притащить с собой в дом и сталкиваться с ним уже там.
— Мы можем договориться, чтобы оставлять рабочие моменты за дверью, — скользнул он глазами по мне, помедлив на моих ногах, которые почти полностью скрывал шелковый халат. — Для меня не будет проблемой подумать о более приятных вещах.
Закатив глаза, я попятилась из комнаты.
— Сексуальный маньяк.
— Обожаю заниматься с тобой любовью.
— Так нечестно, — я пожаловалась, не имея ни какой защиты от этого. Ни какой защиты от него.
Гидеон ухмыльнулся.
— А я никогда и не говорил, что играю честно.
Когда через 15 минут я оказалась у себя дома, мне казалось, что-то было не так. Планировка была аналогична соседней квартире Гидеона, однако квартира была полностью другой. Смешение его мебели с моей создавало ощущение, что его квартира была нашей, но был и побочный эффект: моя квартира была теперь для меня чужой.
— Привет, Ева.
Я оглянулась и увидела, как Трей на кухне наливает молоко в два стакана.
— Привет, — поприветствовала я его. — Как ты?
— Лучше.
И это было правдой. Его белокурые волосы, которые обычно непослушны, сейчас были хорошо уложены — один из талантов Кэри. Карие глаза Трея сияли, его улыбка очаровывала, несмотря на давно заживший перелом носа.
— Хорошо, что ты стал заходить к нам чаще, — сказала я ему.
— Я немного изменил свое расписание, — он поднял молоко, но я отрицательно покачала головой, и он убрал его. — А ты как?
— Избегаю репортеров, надеюсь, что у моего босса состоится помолвка, планирую разобраться с одним родителем, подстроиться в телефонном разговоре под другого, и с нетерпением ожидаю вечера, чтобы потусить с девчонками.
— Ты потрясна.
— Ну что тут скажешь, — улыбнулась я. — Как школа? Работа?
Я знала, что Трей учится на ветеринара, а так же работает, чтобы оплатить обучение. Одной из таких работ и было ассистирование фотографу, благодаря чему он и познакомился с Кэри.
Трей поморщился:
— И то и другое отвратительно, но однажды это все окупится.
— Нам надо будет устроить еще одну ночь «фильма и пиццы», как только у тебя выдастся свободная минутка, — я не могла не болеть за Трея в ожесточенной борьбе между ним и Татьяной. Я могла бы и не вмешиваться, но, казалось, Татьяна всегда была настроена враждебно по отношению ко мне. И мне не понравилось, что она предлагала себя, когда впервые встретилась с Гидеоном.
— Конечно. Я загляну в расписание Кэри.
Я пожалела, что сначала не поговорила об этом с Кэри, потому что глаза Трея потускнели. Он думал о том, что Кэри впихнет его между встречами с Татьяной.
— Ну, если он не захочет, мы всегда можем оттянуться без него.
Он изобразил некое подобие улыбки.
— Отличная идея.
Без десяти час я вышла из холла и обнаружила, что Клэнси уже меня ждал. Он дал знак швейцару и сам открыл для меня дверцу таун-кара (прим. лимузин), но никто, посмотрев на него, не поверил бы, что он всего лишь водитель. Он вел себя словно живое оружие, коим и являлся, и за все то время, что я его знаю, не смогла бы припомнить его когда-либо улыбающимся.